После глобального экономического кризиса 2008-2009 годов ситуация в мировой экономике несколько стабилизировалась. Многие страны демонстрировали относительно постоянные темпы роста. На российском рынке труда в посткризисный период, вплоть до начала пандемии COVID-19, ситуация характеризовалась значительным снижением уровня официальной безработицы, поскольку экономическая конъюнктура позволила создать некоторые рабочие места и принять меры в рамках политики занятости. Снижение безработицы — общемировая тенденция, несмотря на существенные различия в отдельных странах. В частности, в Испании, Франции, Италии уровень безработицы остается высоким, тогда как в ряде стран постсоветского пространства — Беларуси, Кыргызстане, Молдове, Таджикистане — он несколько ниже, чем в России. Поэтому динамику безработицы в России за рассмотренный период можно признать соответствующей мировому тренду. Некоторое ухудшение экономической ситуации в России в 2014-2016 годах, после введения санкций и падения цен на нефть, не нашло реального отражения на российском рынке труда. На протяжении последних двух трех лет безработица остается стабильной, на уровне значительно ниже, чем в 2010 году.
Важной особенностью российского рынка труда является скрытая безработица, так как уровень пособия низок и некоторые фактически безработные не мотивированы к регистрации на бирже труда. Скрытая безработица — это также особый культурный феномен. Столкнувшись с проблемой поиска работы, люди предпочитают использовать личные связи, а не обращаться в официальные инстанции. В городах занятость в целом выше, чем в сельской местности.
На российский рынок труда сильно влияет демографический фактор, в частности естественная убыль населения, наблюдаемая в последние годы. При этом происходит старение населения и сокращение числа граждан трудоспособного возраста. Среди молодежи рост активности на рынке труда в посткризисный период характерен лишь для возрастной группы 25-29 лет, в то время как занятость граждан в возрасте 15-25 лет снизилась.
В России сохраняется проблема неформальной занятости, хотя государственная политика в целом направлена на легализацию трудовых отношений. Мировой опыт показывает, что легализация трудовых отношений соответствует интересам государства, так как официальное оформление трудовых отношений предполагает отчисления в государственный бюджет. В то же время к вопросу неформальной занятости необходим гибкий подход, так как она все же представляет собой источник доходов населения и чрезмерная жесткость государственных ограничений может иметь негативные последствия.
Также на российский рынок труда влияет трудовая миграция. Ежегодно в Россию приезжают сотни тысяч трудовых мигрантов, преимущественно из стран СНГ, больше всего — с Украины, из Казахстана, Узбекистана и Туркменистана. При этом Россия, по некоторым оценкам, занимает второе место в мире среди стран, привлекающих иностранную рабочую силу. Трудовая миграция частично решает проблему нехватки рабочей силы (по крайней мере по рабочим специальностям), но имеет и негативные аспекты, например трудности подготовки собственных кадров по некоторым направлениям, размывание российской социально-культурной среды и т. д. В посткризисный период государственная политика была направлена на совершенствование процедуры привлечения трудовых мигрантов, в том числе важным шагом стало введение патентной системы.
На структуру занятости в России также оказывает влияние феномен деиндустриализации экономики, обусловленный сравнительно низким уровнем конкурентоспособности промышленности. Проникновение на российский рынок больших объемов иностранных товаров приводит к сокращению выпуска на российских предприятиях. Соответственно уменьшается доля промышленности в общей структуре ВВП. При этом рост занятости в сфере услуг не ведет к росту долей соответствующих отраслей в ВВП России. Это свидетельствует об относительной неэффективности использования рабочей силы.
Выявленные тенденции в сфере занятости содержат потенциальную опасность возникновения социально-трудовых конфликтов. Конфликты могут быть обусловлены различными факторами, такими как низкий уровень пособия по безработице; напряженность в отношениях между представителями разных возрастных групп в трудовых коллективах; неэффективный подход работодателей к подбору сотрудников в условиях демографического спада; трудности адаптации трудовых мигрантов к новым условиям жизни в России и специфики взаимоотношений в российских трудовых коллективах; структурные диспропорции, обусловленные процессами деиндустриализации, а также проблемы адаптации сотрудников к новым условиям работы. Острота возможных конфликтов и перспективы их успешного разрешения зависят от позиции конкретных работодателей, деятельности профсоюзных организаций и государственных структур, ответственных за политику в сфере занятости.
Пандемия COVID-19, начавшаяся в 2020 году, может стать поворотным пунктом относительно тенденций в сфере занятости, сложившихся в посткризисный период. Введение карантинных мер, приостановка деятельности многих предприятий (прежде всего сферы услуг) неизбежно приводят к росту безработицы. Во многих странах, в том числе и в России, пандемия приводит к изменению структуры спроса на рабочую силу: потребность в одних специальностях сокращается, в других — возрастает. К тому же государство вынуждено реагировать на вызовы пандемии, увеличивая пособия по безработице и оказывая иные виды социальной поддержки населения. Однако выявить сколько-нибудь устойчивые тенденции воздействия пандемии на занятость в настоящее время пока не представляется возможным. Многое зависит от продолжительности ограничений и реакции рынка на их последующее ослабление или отмену.
Информация подготовлена отделом социально-трудовых отношений и охраны труда Федерации
по материалам «Тенденции в сфере занятости (на примере современной России) (Социально- трудовые конфликты выпуск 24)»
НОУ ВПО «Санкт-Петербургский Гуманитарный университет профсоюзов».
